Иван Купала

Иван Купала (иванова ночь, иванов день) — один из главных праздников календаря славян, совпадающий с Рождеством Иоанна Крестителя. У праздника множество названий. В зависимости от местности и времени, его именовали Купала, Кресь (старорусское), Иван добрый, любовный, Иван-Купала, Иван-травник, Ярилин день (в Ярославской и Тверской губерниях), Сонцекрес (украинское), Духов-день (болгарское) и др.

Смысл слова можно понять, благодаря санскриту. Так, первая часть «купала» - ku – означает «земля, край». Вторая часть – pala – «сторож, хранитель, защитник, повелитель». Отсюда значение названия праздника – Защитник Земли или Повелитель Земли. Очевидно сходство с Гопала (Велескнига) – Божеством третьего месяца солнечного цикла (кола), начало которого приходилось на весеннее равноденствие. Владыка Земли и ее Повелитель – это один из эпитетов Солнца.

Купальские обряды, совершаемые в канун праздника («ночь накануне Ивана Купалы»), составляют сложный обрядовый комплекс, включающий: сбор трав и цветов, плетение венков, украшение зеленью построек, разжигание костров, уничтожение чучела, перепрыгивание через костер или через букеты зелени, обливание водой, гадания, выслеживание ведьмы, ночные бесчинства.

Праздник Ивана Купала мистический и загадочный, но в тоже время веселый и разгульный отмечали все славяне, проживавшие от Карпат и до севера Руси. С днем Ивана Купала связано множество обычаев и обрядов. К примеру, купаться в день Ивана Купала – это всенародный обычай, однако некоторые древние народы считали, что такое купание может быть опасным, ведь именинник – Иван Купала – это водяной, которому не нравиться когда в его царство лезут посторонние и он готов утопить всякого не осторожного. Но главным элементом купальной ночи является очищающие костры, прыгать через которые нужно для того, чтобы быть удачнее и счастливее. Бывало, что через купальный огонь могли прогнать стадо домашнего скота, тем самым люди хотели защитить скотину от мора и других болезней. Дети и молодежь обязательно играли в горелки.

На Руси существовало поверье, что в купальную ночь с 6 на 7 июля – самую короткую в году – нельзя спать. Ведь в эту ночь оживает вся нечистая сила: ведьмы и оборотни, русалки и змеи, колдуны и домовые, водяные и лешие. Многие предания и традиции праздника Ивана Купалы связаны с растительным миром. Собранные в этот день цветы и травы обладают особыми свойствами, ими окуривают больных, борются с нечистой силой, разжигают любовь. До революции праздник Иван Купала был одним из важных и почитаемых праздников. Более того, участие каждого человека было практически обязательным, ведь многие обряды и правила требовали активного участия каждого.

Гадания и поверья

На Ивана Купала девушки плетут венки, втыкают в них свечи, пускают по воде и гадают. Если венок не утонет, а поплывет – значит ждет скорое замужество. Самой счастливой станет та, чей венок дольше продержится на воде, а у кого дольше всех прогорит свеча – тот проживет самую долгую жизнь.

В полночь, не глядя, нужно собрать пучок трав и положить под подушку, а утром проверить – набралось ли двенадцать разных растений. Если набралось – быть в этом году замужеству. Еще под голову кладут подорожник, который в старину называли трипутником, приговаривая «Трипутник-попутник, живёшь при дороге, видишь малого и старого, скажи моего суженого!»

По поверью, можно ожидать исполнения желания, если на Иванов день перелезть через заборы двенадцати огородов.

Считается, что тот, кто примет участие в праздновании дня Ивана Купалы, обязательно найдет свое счастье и любовь.

Обряд бросания венков в воду и гадания на суженого раньше назывался на некоторых русских территориях "молчаливая вода”.

Обряды на Ивана Купала, связанные с водою

В старину, люди считали, что начиная со дня Ивана Купала, до Ильина дня, вся нечисть покидала воды озер, рек и водоемов, поэтому купаться разрешалось именно в этот промежуток времени. Самый главный обычай на Купальскую ночь это обязательное купание в воде.

Кроме того, в эту ночь именно вода считалась целебной и обладала магической силой, которая помогала очиститься от всякого зла, исцелиться и приобрести хорошее здоровье. Если рядом с деревней не было открытого водоема, то люди вытапливали бани, в которых от души парились и отмывались от нечисти, а Купальскими вениками пользовались в дальнейшем до следующего дня Ивана Купалы. Также очень популярным в древности было купание в святых источниках в ночь на Ивана Купалы. По народному поверью, именно в это время вода входит в священный союз с огнем, и это считалось огромной природной силой, символом которого стали купальские костры, которые, и по настоящее время разжигаются по берегам озер, рек и водоемов.

Цветок папоротника

 По легенде, в ночь накануне Ивана Купалы расцветает папоротник: из центра куста показывается  цветочная стрелка с бутоном, похожим на горячий уголь, а ровно в полночь на мгновение показывается  огненный цветок. Если его сорвать – можно приобрести способность видеть клады, зарытые в земле,  понимать язык животных, открывать все замки, просто приложив к ним цветок, обрести дар предвидения,  принимать любой облик и становиться невидимым.

 Охотнику за цветком следует очертить вокруг себя освященным ножом круг и дожидаться полуночи.  Сорвать цветок папоротника трудно, так как лесная нечисть этому всячески препятствует: окликает, зовет  знакомым голосом, шумит. Отзываться или поворачиваться ни в коем случае нельзя – можно лишиться  жизни. Добыв цветок, нужно спрятать его за пазуху и бежать, не оглядываясь назад.

Костры - традиционный атрибут праздника

 Их повсеместно жгли в Ивановскую ночь. Обычно раскладывали их на возвышенностях в ржаном поле, на  берегу водоема или на месте традиционных гуляний молодежи. Жгли бочки, пни, надетые сверху на шесты  колеса и пуки

соломы. В некоторых местах с  горящим пуком соломы ходили по полям. Около  костров веселилась молодежь: пела песни,  плясала, качалась на качелях, установленных  поблизости. Любимым развлечением молодежи  было перепрыгивание через костер, в одиночку  или парами. В Ивановскую ночь, как и в Святки,  молодежь не придерживалась обычных норм  поведения. Девушки и парни рядились, т.е.  надевали вывернутые наизнанку шубы. Загоняли в рожь Иванов и Марий; шалили в деревне: закладывали печные трубы или подпирали ворота и двери изб; катались и боролись во ржи. Главная особенность купальской ночи, конечно же- очищающие костры. Вокруг них плясали, через них прыгали: кто удачнее и выше прыгнет, тот будет счастливее. В некоторых местах между купальскими кострами прогоняли домашнюю скотину для защиты её от мора. В купальских кострах матери сжигали снятые с хворых детей сорочки, чтобы вместе с этим бельём сгорели и болезни. 

История праздника Ивана Купала

После принятия христианства его стали праздновать в день рождения Иоанна Крестителя, который приходился на 24-го июня по старому стилю. Затем произошел переход на новый стиль, благодаря чему дата праздника передвинулась на 7 июля. В результате, получилось так, что он потерял свою астрономическую связь с солнцестоянием.

Достаточно интересна история названия данного праздника. Изначально он был посвящен языческому богу Купале. А в процессе христианизации получил еще и название в честь Иоанна Крестителя (Предтечи). Он считается ближайшим предшественник Иисуса Христа, предсказавшим его пришествие. Иоанн жил в Иудейской пустыне аскетом, проповедовал крещение покаяния для иудеев. Именно он же в водах Иордана крестил и самого Иисуса Христа. Крещение совершалось погружением в воду или омовением. В христианских представлениях он является последним в ряду пророков. Иоанн Креститель стал самым чтимым святым христианства после Богородицы.

Источник: Моя Россия

Легенда о Костроме и Купале

В Ирийском саду огнебог Семаргл собирался вновь идти охранять мир от тёмных сил. Наточил свой огненный меч, обернулся крылатым псом и понёсся по небу ночному разгонять Чернобоговых правнуков. Непростою та ночка выдалась — было время тому причиною. Пришло время летнего солнцестояния, время праздника многих тёмных сил, когда солнце на зиму поворачивает. Ещё светит Хорс ярко, полный сил, но лежат уже руки Велеса на великом Свароговом колесе, на великом колесе времени. Очень скоро солнце на убыль пойдёт — потихонечку, по минуточкам, и тогда ему, как сейчас, не сиять: тогда станет Морена холодная над лесами-полями хозяйкою. Даже Хорса накроет холодом: в день осеннего равноденствия, когда день с ночью сравняются, он пригасит лучи свои животворные. Оттого силы тёмные и радуются, но пока ещё солнца им не победить. В эти дни во всю силу сияет Хорс, и Дажьбог яркий свет несёт всей земле, ну а ночью Семаргл охраняет мир — научил он людей разжигать костры, и теперь в ночи летнего солнцестояния словно очи света горят они, разгоняя прочь ночную мглу. И земля тогда, словно зеркало, отражает небо звёздное. В это время чудесная Купальница-Ночь, плодородных сил помощница, сияет такой удивительной красотой, что решился наконец-таки огнебог Семаргл — подошёл, подлетел к Купальнице и сказал о своей горячей любви. Рассказал, как тоскует о ней на небе. И тогда богиня прекрасная на любовь Семаргла ответила, и была их любовь жарче пламени и нежнее ночного воздуха. И, как было судьбою назначено, сплетено как было мудрой Макошью, как Недолею с Долей завязано, родились у Семаргла с Купальницей близнецы — двое, мальчик Купала и девочка Кострома. Вот однажды сказала Купале Кострома: — Говорили мне вчера птицы легкокрылые, что далеко-далёко, у речки Смородины, поют песни волшебные Алконост да Сирин, мировые чудесные птицы. Мы давай с тобой завтра с утречка отправимся к тому месту заветному, чтоб услышать песни небывалые. Тотчас согласился на это Купала, тоже нравилось ему птичье пение. Не сказали ничего они отцу с матерью и наутро отправились к речке Смородине, к Мировому Дубу огромному, где сидела справа птица Алконост и пела о жизни и радости, а слева Сирин сидела сладкоголосая и пела песни о царстве мёртвых. И Купала заслушался песнями птицы Сирин печальными, что лились как ручья журчание. Позабыл обо всём на свете Купала, закрыл глаза, и тогда унесла его птица Сирин в царство тёмное, мёртвое, и там спрятала на годы долгие. А Кострома Алконост-птицу слушала, словно всполохи яркого пламени были песни её чарующие. Не заметила Кострома, как пропал братец Купала, а когда огляделась вокруг, никого уже рядом не было. Стала звать она братца милого, но Купала ей не откликнулся, был он в тёмной далёкой сторонушке под крылом у птицы Сирин. ***** С тех пор лет немало минуло, и не раз вьюги белые, лютые накрывали снегами чисто полюшко, и не раз потом травы буйные прорастали сквозь злобу зимнюю. Много раз с тех пор солнце красное проходило свой годичный круг. Беды много раз сменялись радостью. С тех пор выросла Кострома, стала девицей — красавицей писаной. Женихи к Костроме часто сватались, даже Велес, мудрейший бог, на неё частенько заглядывался, но никто из них Костроме был не люб. — Нет из них никого мне под стать, — говорила она часто матушке, — среди них для меня нету равного. Я ведь девица, богами рождённая, не бессмертная, но прекрасная. Кто сравнится со мною в умениях? Я за бога пойду не за всякого! Мне не ровня старики волохатые. Волохатые да женатые... И вздыхала в ответ Ночь Купальница. "Тише!" — говорила дочке. Бойся, мол, беды, мол, краса твоя равна гордости, как бы боги на то не разгневались. Но не слушала мать Кострома бойкая, всё смеялась, заплетая в косу кудри рыжие. Вместе с девицами другими плела венки, но однажды ветрогон Стрибог с головы её вдруг сорвал венок. Дунул посильней, в воду кинул его, и поплыл венок по течению вниз. И тогда загадала гордая Кострома, чтоб нашёл венок равного ей жениха. Пусть плывёт венок, ищет суженого, чтобы был во всём точно, как она! ***** И всё ближе был день солнцестояния: до заката солнце светит долго, ярче яркого, а потом приходит ночь короткая — время странное, нехорошее. В это время замирает мир в ожидании: что-то будет впереди, как всё сладится? Духи водяные да русалки, подданные хозяйки Макоши, за неделю до солнцестояния свой разгульный праздник громко празднуют. Мавки, водяницы, лоскотухи и другие жительницы водные надевают себе на головы из кувшинок венки, а потом выбираются из озёр и рек и давай веселиться по берегам. Распоясанные, в сорочках белых, резвятся русалки славянские, поют, хохочут, на деревьях качаются, а то и просто на траве сидят и расчёсывают свои длинные волосы. Хвостов у славянских русалок отродясь не бывало, зато есть у них ножки резвые, а потому хороводы они любят водить, но не посолонь, слева направо, в сторону Прави, как то делают живые парни и девушки в честь Хорса круглого, а осолонь, против стрелки часовой, справа налево, от мира светлых богов к миру Нави. Вот в такое-то недоброе времечко, когда Свет и Тьма силами меряются, упал в воду Костромы венок и поплыл искать ей суженого — красотой и уменьями как она. Точь-в-точь. На волнах покачивался венок из синих, как вода, цветов и цветов рыжих, точно огонь. Какой молодец его выловит, тому быть женихом Костроме. Только никому не даётся в руки венок, по реке плывёт он, по реченьке, в неизведанные края. По воде за ним русалки следуют, тихо шепчутся мавки с водяницами. Мол, сказать о том венке бы надобно нашему Водяному Хозяину, да и самому владыке Велесу о венке девичьем знать бы следовало. Но напрасно девы водные волнуются, давно проведал обо всём Велес-владыка. Он за прихоть девичью, за гордость, за слова, богам обидные, наказать решил девицу Кострому. По приказу подземного Велеса в царстве мрачном птица Сирин из-под своего крыла Купалу выпустила, посадила Купалу в лодочку и отправила плыть по речке-озеру. Из подземного царства по воде его вынесло, понесло по рекам на родную сторонушку, а потом течением невиданным повлекло вверх по Волге-реченьке — прямо навстречу своей судьбе. Пока был Купала у птицы Сирин, вырос он, возмужал, стал молодцем, красавцем писаным — с синими очами, как два озера, и волосами светлыми, кипенными. Стал по сторонам смотреть Купала, стоя в лодочке, и увидел вдруг, как плывёт ему навстречу девичий венок, на воде сверкает цветами яркими — синими да голубыми, жёлтыми да алыми. "Видно, умница-красавица тот венок плела, — Купала думает, — и пустила вдоль по реченьке, чтоб найти скорей себе суженого. Если девица та красой как эти цветы, я хотел бы её тотчас взять в замужество!" Наклонился Купала, подхватил венок — пахли те цветы нездешним запахом, пахли лесом, костром да русалками. И кувшинками, и пряными травами. В тот же миг понесла Купалу лодочка прямо к той, что венок чудесный бросила. Вот плывёт Купала, плывёт в лодочке, смотрит и места родные узнаёт — те поля и луга, рощи да леса, где они с Костромой вместе бегали. А потом глядит Купала, девица стоит на берегу, во все глаза на него смотрит радостно. Прямо к девице той его лодочка вынесла, вышел на берег Купала, венок в руках держа. — Твой ли это венок, красавица милая? — Мой, — тихо Кострома ответила. Так стояли они, друг на друга глядючи. И влюбились друг в дружку без памяти, полюбили сразу, как только увиделись. Были они друг другу под стать, как огонь и вода, которым друг без друга нельзя, но которым и вместе навсегда не бывать... Не узнали друг друга Купала с Костромой, — знать, то Велеса была задумка тайная. В ту же ночь, ни о чём никого не спрашивая, поженились Купала и Кострома, и были той свадьбе невиданной водяные мавки свидетельницами. Веселились они, счастью молодых радуясь, и купались с ними вместе Купала с Костромой, а потом на берегу через яркий костёр прыгали. Лишь наутро узнала Купальница, что случилась беда великая с её любимыми детушками. Ведь нельзя близнецам, родному брату с сестрой, друг друга любить по-супружески! Так людям велит Сварогов Закон, так велит и закон человеческий. Со слезами пришла к детям Купальница, рассказала им правду горькую. И, как только открылась истина, в страшный миг тот их счастье кончилось. Теперь не было им больше места на земле. Не могли они жить в супружестве, но и порознь жить тоже не могли. С горя прыгнул Купала в костёр догорающий и исчез, словно его и не было, а Кострома в лесное озеро бросилась, и сомкнулись над её головой воды сине-зелёные. Стала мавкой печальной весёлая Кострома. А Купальница-Ночь с тех пор стала ещё черней и роняет с тех пор поутру на траву свои горькие слёзы-росу. Ни с кем больше не хочет видеться, даже Семаргла любимого не пускает больше на порог. Одна ходит с тех пор по миру Ночь-Купальница, всё тоскует, грустит и печалится. Опечалились и боги Ирийские, жестока вышла месть у Велеса. Да и сам Велес закручинился, не почувствовал он от мести радости. Но уже не исправить содеянного, не повернуть вспять Сварогов круг. И тогда хитрый Велес решил своей мудростью жизнь вдохнуть в страдания прошлые: превратить решил близнецов в цветок, да так, чтоб были они неразлучны вовек. Чтобы вновь родились они, вместе срослись, чтобы в едином цветке воедино сплелись. Чтобы оба сияли в едином цветке синим цветом и жёлто-оранжевым. И случилось по воле Велеса на поляне лесной диво дивное: выросли цветы жёлто-синие, цветы яркие и таинственные. "Купала-да-мавка" — стали люди их звать. И с тех пор на лугах и в лесах разрослись те цветы рыжим пламенем, синью водною. По сей день они по лесам растут. Вы, конечно, видели их, иван-да-марья их величают сейчас — по православным обычаям. Но цветы это те же самые, цветы древние, рождённые Велесом — в память о близнецах. А самого Купалу стали люди почитать богом лета, полевых цветов и лесных плодов, богом очищения и искупления. Вы, конечно, и про ночь на Купалу слышали — волшебную, непонятную ночь в день солнцеворота летнего. Она до сих пор не забыта. С тех пор как случилась с близнецами беда, с тех пор как погибли они и возродились в цветке, стали наши далёкие предки праздник праздновать в честь Купалы и бессмертных богов Ирийских — праздник жизни и смерти, умирания и возрождения. С тех пор стали праздник солнца, воды и огня люди и боги праздновать. С тех пор стала эта ночь летнего солнцеворота у славян называться Купальской.